нужно делать, мне даже стало как-то легче на душе. Ощущение было такое, что я уже избавилась от бумажника в змеиной коже, и, дойдя до Саутуорк-роуд, я и не думала прятаться от посторонних взглядов. К этому времени уже рассвело, на улице было полно людей и машин, и меня, как всегда, никто не замечал.

И все равно Котлованы я обошла стороной. С уверенным видом шагая по Саутуорк-роуд, я всматривалась в номера домов и вывески. Увидев на одной из них надпись «ОАО „Безопасные системы“», я смело направилась к двери.

Дом был старым, но дверь явно вставили сюда недавно. И она была закрыта. Наверное, было еще слишком рано. Часов у меня нет, и сколько ждать до открытия, я не знала, поэтому подумала, что пока неплохо бы сгонять на станцию: там, по крайней мере, висят часы и в ожидании можно попить чаю, но в эту самую секунду дверь открылась изнутри. Я до того испугалась, что чуть не бросилась оттуда со всех ног. Но оказалось, что дверь открыла молодая женщина, а с женщинами у меня обычно проблем не возникает. Глаза у нее были в красных ободках, на лице — скорбное выражение. А еще на скуле у нее темнел огромный синяк, увидев который, я вспомнила о маленьком Марвине.

Она сказала:

— Чего тебе? — Тон ее приветливым нельзя было назвать, но не казалось, что она задумала что-то плохое.

— Это ОАО «Безопасные системы»? — спросила я.

— Офис закрыт, — сказала она и добавила: — Ты когда-нибудь слышала про такие вещи, как вода и мыло?

— У меня есть кое-что для вас. — Я протянула ей бумажник.

— Боже мой! — воскликнула она и вдруг зарыдала.

Так мы и стояли там: я — с протянутым бумажником и она — глядя на него и обливаясь слезами.

Наконец она снова заговорила:

— Не нужно это мне. Забери его.

Она попыталась захлопнуть дверь перед моим носом, но я вставила в просвет ногу.

— И что мне с ним делать? — спросила я.

— Выкинь, — рявкнула она и, поскольку ногу я не убирала, продолжила: — Кто тебя просил приносить это мне? Выбрось его в реку… Можешь отдать Стиву, мне наплевать. Я со всем этим покончила.

Она вдруг сильно ударила дверью по моей ноге, так что я отпрыгнула. После этого дверь с треском захлопнулась.

Меня это до того удивило, что я, разинув рот, уставилась на дверь и не услышала, как сзади ко мне подошел какой-то здоровенный тип. Когда он положил мне руку на плечо, я чуть не подпрыгнула.

— Это ты Кристал? — донесся голос откуда-то с высоты.

— Нет, — ответила я. — Не знаю такой. — Бумажник я незаметно сунула в карман.

— Тогда что ты здесь делаешь? — спросил он, не отпуская меня.

— Эта женщина иногда подает мне пару монет, — сказала я и посмотрела на его ноги.

Мужчине смотреть в глаза — бесполезное занятие. Если ты хочешь понять, что он собирается сделать, нужно смотреть на его ноги. Ноги этого здоровяка будто вросли в землю. Не понравилось мне то, что он знал мое имя.

— Хорошо. Тогда как тебя зовут?

Я чуть было не брякнула «Дон», но вовремя прикусила язык.

— Ну? — не отступался он.

— Дорин, — сказала я. — А вас как зовут? — Если бы он оказался Стивеном, я бы отдала ему бумажник и убежала.

— Сержант уголовной полиции Майкл Сассекс, — сказал он.

Это было еще хуже, чем я ожидала. Теперь даже полиции известно мое имя. Несмотря на холод, у меня вспотели подмышки.

— Я хочу задать тебе пару вопросов, — сказал он и еще крепче сжал мое плечо.

— Я ничего не знаю. О чем?

— О том, где ты была прошлой ночью. И кого видела.

— Ничего я не видела! — чуть ли не закричала я.

— Конечно, — сказал он, улыбаясь. — Пойдем. Я тебя покормлю, а потом мы поговорим.

Никогда, никогда не доверяйте полицейскому, если он улыбается.

Со мной ничего подобного раньше не происходило. Если хотите знать, я даже никогда в жизни не разговаривала с полицейскими. У меня слишком быстрые ноги.

— Ты где живешь, Кристал? — спросил он, когда двинулся с места.

— Меня зовут Дорин, — сказала я и попыталась выкрутиться из-под его руки.

— Так где ты живешь… Дорин?

При общении с полицейскими следует придерживаться одного правила: если они задают вопросы, нужно отвечать. Если им ничего не говорить, они начинают злиться. Это так же, как с социальными работниками. Если они хотят слышать ответы, отвечайте им, а правду можете оставить при себе. Я назвала сержанту Майклу Сассексу адрес ночлежки на Уолуорт.

Он повел меня в сторону Котлованов. Мне туда возвращаться никак не хотелось, поэтому я сказала:

— Я уже завтракала. И мне нужно идти, я должна встретиться со своим социальным работником.

Не стоило мне этого говорить. Он тут же захотел узнать имя этого работника и во сколько я должна с ним встретиться. Одна ложь порождает другую. Намного лучше вообще не разговаривать с полицейскими, потому что тогда не придется ничего выдумывать.

Послушав меня, он сказал:

— А ты не слишком молода, чтобы жить одна… Дорин?

— Мне восемнадцать, — соврала я, и мне стало совсем погано на душе.

После того как этот человек положил свою здоровенную лапу мне на плечо, я не сказала ни единого слова правды. Но с ними ведь и нельзя иначе, верно? Однажды я разоткровенничалась с социальным работником, и закончилось это тем, что она чуть не забрала нас с Дон в приют. Тогда нас бы разлучили и Дон никогда не нашла бы себе парня. О ее парне можно говорить что угодно, но он пристроил ее к делу, и теперь она зарабатывает хорошие деньги. Теперь она чувствует себя настоящей. В приюте ничего этого не случилось бы.

Мы почти дошли до Котлованов. Поглядишь — кажется, что здесь и нет никого. Ни алкашей, ни костров, никто не копается в мусоре, который сбрасывают туда по ночам. Обычный городской микрорайон, который начали сносить, да так и забросили, потому что не нашлось никого, кто хотел бы строить здесь новые дома. Со временем в этих развалинах поселились самые разные люди.

Сержант остановился и сказал:

— Вчера мы нашли здесь труп.

Я промолчала. Того куска стены, у которого сидел мертвец, видно мне не было, но я помнила это место.

— Да, — вдруг произнес он таким голосом, будто задумался о чем-то другом. — Он был голый. Когда придет мое время, я хотел бы умереть там, где не будет ворья.

Я все продолжала смотреть на его ноги, и теперь даже ноги выглядели так, будто думали о чем-то другом. И я решилась.

Я резко вырвалась из его хватки, юркнула между двумя прохожими, перепрыгнула через сетку и бросилась в Котлованы.

Мне меньше всего хотелось оказаться тут, но это было единственное место, где я могла спрятаться.

Я слышала, что он побежал за мной, и, когда петляла между кучами битого кирпича, чувствовала за спиной его топот. Для такого здоровяка он удивительно быстро бегал.

— Стой! — заорал он, но я продолжала бежать.

Свернула сюда, свернула туда, перескочила через стену, обежала гору мусора, скользнула в подвал, поднялась по лестнице. И все это время я слышала рядом с собой его топот и дыхание. Он не отставал.

Силы у меня уже были на исходе, когда я увидела трубу. Я сделала рывок и нырнула в нее головой вперед. Ничего другого я не придумала. Это было единственное место, куда он не последовал бы за мной.

И это было единственное место, из которого