нас настоящим кошмаром, и у меня столько всего вылетело из головы… «Глориана». Это не тот ли корабль, который нашли охотники за сокровищами? Я где-то читала об этом.

— О, эта история была во всех газетах, — подтвердил Гайдн. — Я привез с собой несколько вырезок. Они у меня в чемодане.

— Вспомнила. Водолазы подняли со дна много дорогих вещей. Они нашли целые бочки монет, серебро и прекрасные драгоценные украшения. О, как волнительно! А мы можем заявить о своих правах?

Гайдн покачал головой.

— Это исключено, дорогая моя. Для этого пришлось бы нанимать адвокатов. К тому же, наверное, уже слишком поздно.

— Почему?

— Насколько я знаю, если у побережья Великобритании на затонувших кораблях находят сокровища, их нужно сдавать в специальную службу или таможню. После этого у их законного владельца есть год и один день на то, чтобы заявить о своих правах. После этого найденные предметы продаются, и выручка поступает тому, кто их нашел.

— Год и один день, — повторила Гвинет. — О, Гайдн, это так интересно. А когда эти искатели сокровищ начали поднимать вещи с «Глорианы»?

— В прошлом марте.

— Одиннадцать месяцев! Значит, у нас еще есть время подать заявку. Мы должны это сделать.

Гайдн тяжело вздохнул.

— Эти вещи могут быть очень дорогими.

— Но они станут нашими, если мы сумеем доказать свои права на сокровища.

Он протестующе выставил руку.

— В отличие от вас, моя дорогая, я не имею на это права. У вас с сэром Тюдором прямая связь, а у меня очень отдаленная. Нет, личного интереса в этом деле у меня нет. Кроме того, человек моей профессии не может служить одновременно Богу и мамоне.

— Вы действительно верите, что я имею право на эти богатства?

— Охотники за сокровищами наверняка будут оспаривать это.

— Речь идет о миллионах фунтов, верно? Я что, должна просто позволить им присвоить их? Мне нужно найти какого-нибудь адвоката. И побыстрее.

Гайдн кашлянул.

— Они берут за работу астрономические гонорары.

— Я знаю, — сказала Гвинет. — Мы можем себе это позволить… Верно, Пол?

Пол вытянул губы трубочкой и дунул, что, вероятно, не имело отношения к делу. Так, по крайней мере, решила Гвинет.

— И что они хотят? Какой-нибудь первоначальный взнос?

— Кажется, это называется «предварительный гонорар».

— Я могу хоть завтра чек выписать, если надо. Теперь я занимаюсь всеми нашими денежными делами. У нас на счету денег более чем достаточно. Меня больше волнует, где найти хорошего адвоката.

Гайдн взял себя пальцами за подбородок и задумался.

— Я бы не стал обращаться в австралийскую контору. Лучше подыскать кого-нибудь на месте. В Уэльсе лучшей считается кардиффская адвокатская контора «Джоунз, Хип и Джоунз». Я уверен, что они могли бы взяться за это дело.

— А мы успеем? До марта осталось несколько дней.

— Да, дело срочное, — согласно кивнул головой Гайдн. — Знаете что? Я мог бы на несколько дней сократить свой отпуск. Если я на выходных вернусь в Уэльс, я бы с ними встретился уже в понедельник.

— Что вы, я не могу просить вас о таком одолжении, — произнесла Гвинет тоном, свидетельствующим об обратном.

— Мне это несложно, — беззаботно махнул рукой Гайдн.

— Вы ангел! А они примут австралийские деньги?

— Наверное, нет, но это не страшно. Дорожные чеки — вот решение. Лично я ими всегда пользуюсь. Знаете, если вы действительно серьезно настроены…

— О да!

— Вы могли бы купить стерлинговые чеки на мое имя, а я бы заплатил за вас.

— Вы правда можете это сделать?

— Я сделаю все, что в моих силах.

Она вся засветилась от удовольствия.

— А теперь, если они недалеко, я хотела бы взглянуть на ваши вырезки.



Принеся вырезки, он ушел в свою комнату, и она перечитала их несколько раз днем, когда Пол ушел гулять на берег и она осталась одна. Три вырезанных из газеты страницы пестрели цветными фотографиями поразительной находки. Больше всего ее восхитили рубиновое ожерелье и золотые браслеты. Она даже подумала, что не станет их продавать и оставит себе. Вместе с вырезками Гайдн принес ей и намного более подробное генеалогическое древо, которое не оставляло никаких сомнений в том, что она — единственный прямой потомок сэра Тюдора Эванса.

Неужели такое возможно?

Позже сомнения несколько раз посетили ее. Наверняка эти охотники за сокровищами вложили немалые деньги в корабли, акваланги и прочее оборудование. Должно быть, они не сомневались в том, что все, поднятое ими со дна, будет принадлежать им. Возможно, есть какие-то пункты закона, которые не позволяют ей претендовать на эту находку? Еще она подумала о том, насколько точны результаты исследований Гайдна. Его благие намерения не вызывали у нее сомнений (какой смысл ему обманывать?), но по своему скромному опыту копания в фамильной истории она знала, насколько легко перепутать разных Эвансов.

«С другой стороны, — сказала она себе, — я для этого и нанимаю адвокатов. Это их задача выяснить, имею ли я законное право на эти сокровища».

Ближе к вечеру произошел досадный случай. Она пошла на берег, чтобы отвести домой Пола. На том отрезке берега, на котором он любил гулять, всегда было малолюдно, даже на выходных, и вскоре она заметила его, стоящего на коленях на песке. На этот раз ей не пришлось кричать. Он сам встал, поднял свое ведро и неверной походкой направился к ней. Она машинально выставила руку, чтобы взять его очередной подарок. Он заглянул в ведро, взял что-то из него и положил на ее раскрытую ладонь.

Мертвая оса.

Она чуть не отдернула руку и не выронила насекомое. Гвинет была рада, что сдержалась, ведь он специально сохранил осу для нее, и ей не хотелось его обижать.

— О, это оса? — сказала она. — Какая красивая! Спасибо, милый. Ты такой заботливый. Давай отнесем ее домой и положим рядышком с остальными камушками и ракушками, хорошо?

Она достала из кармана бумажный носовой платок и бережно завернула в него крошечное тельце.

Дома она развернула его и раздвинула лежавшие на полке ракушки и камни, освобождая место.

— Ну вот.

Она повернулась к Полу и улыбнулась.

Он поднял руку и раздавил осу большим пальцем.

— Пол!

Этот жестокий поступок поразил Гвинет. У нее возникло такое чувство, словно было разрушено что-то дорогое.

— Зачем ты это сделал, Пол? Ты же мне ее подарил. Я ценю твои подарки, ты ведь знаешь.

Неуклюжей шаркающей походкой он вышел из комнаты.



Вечером за ужином она рассказала Гайдну об этом случае, снова нарушив правило не обсуждать Пола в его присутствии.

— Мне все кажется, что он это сделал неспроста, — призналась она. — Это так на него не похоже.

— Если хотите услышать мое мнение, — сказал Гайдн, — это говорит о том, что у него сохранился разум. Оса не должна находиться в доме, ни мертвая, ни живая. По правде сказать, у меня на ософобия. Это одна из причин, почему я не хожу на берег. Везде, где есть вода, обязательно будут и осы.

— Наверное, вас когда-то укусила оса?

— Нет. К счастью, мне всегда удавалось держаться от них подальше, но одного моего дядю оса убила.

— Убила оса?

— Ему тогда было всего сорок четыре. Это случилось в Аберистуите у всех на глазах. Оса укусила его в правый висок.