с действием которого я уже успел ознакомиться в прошлом…
Сложив руки в замок, она строго посмотрела на первую допрашиваемую.
***
— …Хмпф, в какой бы ситуации я ни оказалась, я всё равно остаюсь крестоносцем. Клянусь именем богини Эрис, я не стану лгать.
…Несмотря на эти пафосные слова, ее лицо было красным, а в глазах светилась надежда.
В ответ инспектор равнодушно пробубнила: «Как вам угодно».
Ещё раз заглянув в рапорт, она приступила к допросу:
— Так… Ваш класс — «Крестоносец», и вы так же являетесь культисткой Эрис… Начнём сначала: пожалуйста, назовите своё имя.
— Я воспользуюсь своим правом хранить молчание, — решительно заявила Даркнесс.
— Э? — рефлекторно издала инспектор, после чего её взгляд приобрёл оттенок неуверенности.
— Повторяю: я воспользуюсь своим правом хранить молчание. Если хотите узнать моё имя, то вам придётся меня пытать! Но клянусь именем семьи Дастинесс, что буду держаться до последнего!
— Ясно, значит Дастинесс-сан? …Эм, для ясности: мы не собираемся вас пытать. В нашем мире существует магия, способная различать ложь и правду, поэтому пытки уже давно устарели. Можете быть спокойны… Семья Дастинесс… Неужели та самая? …Нет, не может быть… Но ведь звонок не зазвенел…
Инспектор с сомнением посмотрела на звонок.
…Может, будет лучше, если всё объясню я?
Предчувствуя, что ждёт инспектора во время нашего допроса, мне стало жаль её.
— Итак, Дастинесс-сан, для чего вы отправились за город и применили там заклинание взрыва?
— Я ничего не скажу. Если хотите заставить меня говорить, то вам придётся использовать силу.
Она упрямо стояла на своём. Как долго она планирует создавать проблемы для окружающих?
— …Что ж, если вы и правда собираетесь молчать, то в таком случае я сделаю вывод, что вы виновны в более страшных преступлениях, чем это, понимаете? Хоть я и сказала, что пытки устарели, однако инструменты для их проведения у нас имеются. Но я бы очень хотела воздержаться от их применения. Могу вас заверить: ваше наказание будет лёгким, поэтому будет намного лучше, если вы прекратите упираться и начнёте сотрудничать. В противном случае, если я решу, что вы скрываете важную для следствия информацию, то воспользуюсь своими полномочиями для проведения пыток. Прошу вас, не стоит принимать поспешных решений…
— Именно этого я и хочу! Да, используйте самые жесткие методы, какие у вас есть!
Услышав, что сказала инспектор, Даркнесс возбужденно подалась вперед, насколько позволял стол. Инспектор наоборот — отодвинулась подальше с напряженным выражением лица.
Затем она взглянула на звонок.
…Разумеется, он молчал.
Когда инспектор поняла, что всё сказанное было правдой, ее лицо напряглось еще больше.
— …Эм, достаточно… Следующий!
…
— Ну вот… Сценарий, в котором меня схватят и подвергнут допросам и пыткам… Уверена, что второго такого шанса мне уже не выпадет за всю жизнь… Даже не думала, что всё закончится так быстро…
— Эй, хватит доставлять окружающим неприятности из-за своего извращённого увлечения.
После того как разочарованная Даркнесс вернулась в камеру, на допрос вызвали Мэгумин.
Мне было больно смотреть на слегка уставшее лицо инспектора.
Когда Мэгумин села, инспектор взяла себя в руки и снова строго посмотрела на допрашиваемую, сцепив пальцы.
— …Итак, насколько я понимаю, это вы активировали то заклинание, верно? И, если я не ошибаюсь, ваш класс — «Архимаг», так? Пожалуйста, назовите своё имя.
— Меня зовут Мэгумин.
— …Что, простите? — переспросила она, сохраняя свой строгий взгляд.
— Меня зовут Мэгумин.
Инспектор снова посмотрела на звонок.
…Разумеется, он молчал.
Мэгумин заметила это и…
— Эй, если у вас какие-то проблемы с моим именем, то почему бы нам их не выслушать?
— Н-нет! Прошу прощения за неуважение!
Инспектор поспешила извиниться за своё поведение.
— Вернёмся к делу. Итак, зачем вы сотворили это заклинание посреди ночи, тем самым нарушив покой горожан?
— У меня есть нерушимое правило: «Один день — один взрыв». В Акселе это считалось чем-то наподобие фейерверка.
Инспектор словно окаменела.
Как я и ожидал, в следующий момент она повернулась и взглянула на звонок. Разумеется, он молчал.
Хоть Мэгумин и уклонилась от её вопроса, инспектор заинтересовалась этим её правилом.
— …А что произойдёт, если вы нарушите это правило «Один день — один взрыв»?
— Даже не хочу думать об этом. Если такое всё же произойдёт, то случится «БАБАХ».
Какой ещё «БАБАХ»?
Наверняка инспектор задала себе тот же вопрос. Она вновь посмотрела на звонок, после чего тяжело вздохнула.
Что важнее, почему звонок не зазвенел? Неужели в таком случае и правда будет «БАБАХ»?
— Перейдём к следующему вопросу. Тот взрыв посреди ночи, что вы о нём думаете? Считаете ли вы этот акт преступлением?
— Вовсе нет, ведь я верю, что в прошлой жизни была богом разрушения. Поэтому мои разрушительные действия полностью оправданны.
Инспектор отвернулась от Мэгумин, несущей какую-то невнятную ерунду, и снова взглянула на звонок.
Разумеется, он молчал.
…Он что, сломался?
— Аква, сегодня ты невероятно обворожительна.
— Хе-хе, ты чего это вдруг? Что с тобой, Казума? Неужели ты на самом деле ревновал, когда к нам клеились те парни?..
Дзынь.
Аква не успела договорить, как раздался звонок.
— …Пожалуйста, не мешайте допросу.
— Прошу прощения, просто я уже начинал думать, что он сломан… Ай! Прекрати, ты что делаешь? Я же тебе комплимент сделал, хватит пытаться меня задушить! И вообще, разве ты не сделала в прошлом точно так же, когда тебе показалось, что звонок сломался?
Пока я пытался отцепить от себя Акву, инспектор с облегчением вздохнула, когда убедилась, что звонок все же работает…
— Я спрошу ещё раз: зачем вы сотворили это заклинание посреди ночи? — сказала она как можно более дружелюбным тоном.
— Потому что в этом смысл моей жизни.
Инспектор еле заметно вздрогнула.
И вновь она подтвердила мои ожидания, в очередной раз повернувшись к звонку…
— ……….Эм, следующий, пожалуйста…
Видя, что звонок по-прежнему молчит, она устало опустила плечи. Похоже, ей это начинает надоедать.
…
— Меня зовут Аква, ясно? Я что-то вроде менеджера или опекуна тех троих в камере.
Мы трое во все глаза уставились на неё. Точнее на звонок, сохранявший молчание.
— Аква-сан, правильно?.. Надо же, у вас такое же имя, как у богини воды.
По непонятным причинам звонок продолжал бездействовать.
…Э-э-э-э…
— Эй, почему он не звенит?
— Если человек глубоко верит в сказанное, то это не считается ложью. Кстати, когда Мэгумин говорила те странные вещи, то он тоже не звенел…
— Эй, какие ещё «странные вещи»? Говори, не стесняйся.
Если Даркнесс говорит правду, то эта идиотка на самом деле считает себя нашим опекуном? Как же мне захотелось треснуть её.
— Хорошо, продолжим. Что вы делали на том холме в такое время?
— Это всё из-за вон того озабоченного кобеля, Казумы. Чтобы не дать ему наброситься на беззащитных спящих девушек, нам пришлось взять его с собой.
Ах ты зараза, это ты мне так отомстить за тот «комплимент» решила?
Однако, перед этим она назвалась нашим опекуном. Если всё