поздоровался с Каори крайне неуклюже.
Каори выглядела такой счастливой. Почему же она так счастлива? К тому же сияние так ослепляло, словно он стоял перед маленьким солнцем, на лбу сразу проступил пот от острых взглядов толпы, еще сильнее невидимо вонзившихся в Хадзиме. Он каждый раз задавался этим вопросом. Почему самая привлекательная девушка в школе водилась с таким типом как он? Хадзиме подозревал, что есть другие причины, помимо ее зрелого характера, почему она так ласково к нему относится.
Однако он даже помыслить не мог, не говоря уже о том, чтобы польстить самому себе, что она могла испытывать к нему некие романтические чувства. Он давно утратил интерес ко всему, что касалось школы, чтобы полностью сконцентрироваться на своих увлечениях. Из-за этого и его внешний вид, и его физические данные оставляли желать лучшего. Вокруг неё же постоянно вились парни, которым Хадзиме и в подмётки не годился. Поэтому, поведение Каори оставалось загадкой.
Нельзя было недооценивать и ее «группу поддержки», ох уж это этот кровожадный блеск в их глазах! Мне даже думать об этом страшно, но если бы сказал вслух, то меня бы нашли еле живым за школой…
Когда я попытался закончить эту беседу, к нам приблизились трое, одного из них можно было охарактеризовать «красавцем».
— Доброе утро, Нагумо-кун, очевидно, каждый день преподносит тебе невыносимые трудности?
— Каори, опять ты за ним присматриваешь? Как мило с твоей стороны!
— Что бы ты ни говорила этому бесцельному дохляку, он бесполезен даже в роли тряпки!
Девушку, единственную поздоровавшуюся с ним, звали Шидзуку Яигаши. Лучшая подруга Каори. Отличительной её черта, это длинные, чёрные как смоль волосы, заплетённые «конским хвостом». Глаза, хоть и узкие, были донельзя проницательными, в их глубине было заметно чувство снисходительности, что делало её скорее прохладной ко всему, чем холодной. При росте 172 сантиметра, она выглядела высокой для девушки, имея ко всему прочему и подтянутую фигуру. Ее величественная поза и атмосфера вокруг неё была подобна самурайской.
В действительности её родители владели додзё[3] для тренировок кендзюцу[4] и практиковали стиль Яигаши. Поэтому она мастерски владела своей семейной техникой. Яигаши с начальной школы ни разу не проигрывала ни одного матча по кендо. Сейчас о ней пишут в журналах как о «прелестной фехтовальщице», у неё есть даже чахнущие по ней поклонники. Девушки классом помладше нее, уважительно звали её «Старшая сестра», восхищаясь ею. Шидзуку же в ответ не сдерживалась, и каждый раз скручивала губы от этого обращения, за этим зрелищем прохожие наблюдали довольно часто.
Следующим, кто окликнул Каори, вставив реплику, в некотором роде подчеркивающую его важность, был Куки Аманогава. Уже одно его имя выдавало в нем женский идеал мужчины. Несравненная внешность, сообразительный, спортивный, причем не преувеличение то, что он этакий «сверхчеловек»[5] во всех видах спорта, к тому же добрый от природы. У него были шелковые, каштанового цвета волосы и мягкие, всепрощающие глаза. Он был довольно коренаст и не мал ростом, сто восемьдесят сантиметров. Куки дружелюбен со всеми и имеет очень развитое чувство справедливости. Ещё ребёнком он посещал додзё кендзюцу Яигаши. Как и Шидзуку, он атлет национального уровня. Они дружили с детства. Десятки девчонок сохли по нему, но, находясь рядом с Каори и Шидзуку, он «засел» как за каменной стеной, что разбивала вдребезги попытки признаться ему в любви. Но всё же ему признавались как минимум дважды в месяц. Популярность он получил только благодаря тяжкому и непосильному труду.
Последним из троицы был парень с высокомерным тоном в голосе, Рютаро Сакагами, лучший друг Куки. Под его коротко стрижеными волосами скрывались пылающие огнём и энергией глаза, выражающие чувство собственного превосходства. Этот человек с медвежьим телосложением и ростом под два метра (190 сантиметров) не любил воспринимать вещи более детально, чем они того требовали. Рютаро был чрезвычайно вспыльчивым и, как и остальные, жил на всю катушку. Он недолюбливал Хадзиме, из-за его безалаберного подхода к жизни. Даже сейчас, он решил его проигнорировать.
— Доброго вам утра, Яигаши-сан, Аманогава-кун, Сакагами-кун. Ха-ха, в этом виноват я сам, как ни посмотри.
Хадзиме при этом лишь горько усмехнулся.
– Сволочь, что за нахальное обращение к Яигаши-сан? A?!
Я уж хотел было ответить ему, но меня остановили их взгляды. Одноклассники стали на нас засматриваться. И понятно. Обе девушки были популярны, и Шидзуку ни в чём не уступала Каори.
— Раз ты это знаешь, почему не исправляешься? Ты липнешь к Каори из-за её доброты, как муха на… варенье. Каори же просто не хочет тебя досаждать!
Куки убеждал в этом Хадзиме. По его мнению, он не принимал доброты Каори со всей серьёзностью, хотя она от всего сердца пыталась помочь. Он, правда, очень желал возразить на это заявление, Хадзиме ведь совсем не хотел, чтоб с ним нянчились! Просто оставьте меня в покое! Я бы и рад с ним согласиться, но ведь так появится ещё больше проблем на мою голову. Спорить с ним бессмысленно, тем более что Куки верил в то, что всегда прав. Молчание – знак согласия.
Даже если они твердили: «Исправься!», эти увлечения были главным его занятием, без них вся его жизнь не имела смысла. Его отец был геймдизайнером, мать – сёдзё[6]-мангакой[7], в будущем он хотел получить работу на неполный рабочий день в компании своего отца или под покровительством матери начать рисовать мангу.
Он уже начал практиковаться, к тому же его увлечения были отличным подспорьем. Хадзиме не хотел менять свой образ жизни, да и серьёзные мысли по этому поводу он отбросил уже давно. Если бы Каори не проявляла к нему такой активный интерес, он бы наслаждался школьной жизнью.
— Да как же∽ А-ха-ха…
Хадзиме решил проигнорировать это наглое поведение, просто посмеявшись вслух. Однако «богиня» Каори распорядилась иначе, он предчувствовал дурное предзнаменование:
— Куки-кун, что ты такое говоришь? Я просто разговариваю с Нагумо-куном, потому что сама так хочу!
Класс просто взорвался – мужская половина разозлилась и злобно заскрежетала зубами. Группа Хиямы начала бурно обсуждать между собой, что они будут делать с Хадзиме во время обеденного перерыва.
— Эх… Ну правда, Каори чересчур милосердна.
Куки, как обычно, истолковал ответ Каори неправильно. Идеальный сверхчеловек, ему явно недоставало здравомыслия, чтобы расставить все точки над «е». Хадзиме на всякий случай посмотрел в небо, вдруг оно могло помочь избежать этой щекотливой ситуации и вообще дать ему выпасть из реальности.
— Извини, эти двое не таят каких-либо недобрых намерений…
В этот раз, сама того не ведая, Шидзуку как бы между делом вклинилась в разговор, извиняясь перед Хадзиме за них. Друг детства, она постоянно втайне от них извинялась за их же ошибки перед другими. Хадзиме пробурчал что-то вроде «Привычно для меня, неловкости настоящего, из него не сбежишь» и пожал плечами, терпко улыбнувшись.
В эту самую секунду зазвенел спасительный звонок, давая