самообладания, чтобы подумать и о других. Слова учителя, что не был с тобой, когда тебя так ранили… могут звучать слишком мягкими и малозначенными для тебя. Но пожалуйста, выслушай меня, как-нибудь.
Хадзиме все так же молчал, вернув ей взгляд, поторапливая с разговором.
— Нагумо-кун, прошлой ночью ты разве не говорил, что ты точно вернешься в Японию? Тогда, Нагумо-кун, ты планируешь вернуться со всеми, кто для тебя много значит, кроме тех, кто стоит у тебя на пути? Сможешь ли ты жить после этого дальше в Японии? А вернувшись, изменишь ли ты свой образ жизни? Причина, по которой сенсей не хочет чтобы ученики активно принимали участие в битве, это потому, что она не уверена, что они смогут вернуться к своим обычным жизням, когда прибудут домой, в Японию. Убийства, это… Я не хочу, чтобы вы были замешаны в такое.
— …
— Нагумо-кун, у тебя свои моральные критерии, выбор будущего тоже за тобой. Ко всему прочему, ты не обязан выслушивать слова из уст сенсея. Но сенсей думает, что какое бы будущее ты не выбрал, образ жизни тех, что отгараживается от остальных, отличный от того образа тех кто тебе дорог… По-настоящему полон «одиночества». Вряд ли этот путь сделает счастливым тебя и тех, кто тебя окружает, кто для тебя важен и значим. Если ты желаешь счастья, хотя бы для тех, к кому можешь дотянуться… Пожалуйста, не забывай, как испытывать к ним симпатию. Изначально, эта была та вещь, которая была так важна и бесценна тебе… так что не отбрасывай ее.
Один за другим изрекала Айко слова, наполненные ее эмоциями, стараясь передать их как можно лучше Хадзиме стоящего перед ней. Главы городов, даже ученики, слушали ее в полной тишине. Особенно ученики. Они смотрели вниз, пока их отчитывали, ощущая себя скверно, и понимая, что зазнались по части своей силы. В это же время, Айко со всей серьезностью собиралась вернуть их обратно, даже обдумав то, как они будут жить после. С новообретёнными чувствами, можно было заметить их счастливые улыбки, будто их расщекотали.
Для самого Хадзиме, пусть и перешедшего из мира в мир, не имело значения как сложилась бы ситуация, даже подвергнись ученики радикальным изменениям. Айко, до сих пор не сошедшая с позиции «учителя», внутренне его приятно улыбала. Да не из чувства презрения, а из чистого восторга. К ней относились по-особенному в связи с ее редким качеством. Она не переживала с Хадзиме его трудности, так что он мог легко возразить ее словам «Да ты же ничего не знаешь!» или «Не упоминай о том, о чем не имеешь не малейшего понятия!». Определенным образом, то, как говорила Айко, слова ее можно было назвать «чуткими».
Но Хадзиме не мог так поступить. Даже смотри учитель прямо на него, возразить ее «чутким» словам будет верхом недальновидности. К тому же, Айко ни разу не давила на него на тему «то правильное, что нужно сделать». Все ее слова были нацелены на будущее и счастье самого Хадзиме.
Хадзиме мгновенно обратил взгляд на Юи со стороны Айко. Она смотрела на Айко так, будто предавалась ностальгии. Но ощутив его взгляд, она сразу поравнялась с ним глазами, ясно глядя на него. Ее глаза говорили, что она последует за тем решением, которое он примет.
В глубине бездны, она была его ценной опорой, державшей всю его человечность до того, как он «пал», вот почему Хадзиме так желал ей добра и счастья. Ему подумалось, что ладно, если он будет жить так сам по себе, но по словам Айко, его образ жизни не сможет сделать Юи счастливой.
Сместив взгляд дальше, он обнаружил зайцеухую девушку, озабоченно поглядывавшую на него. В стороне от мира, ограничивающегося им и Юи, эта девушка вносила оживление вокруг. Сколько бы раз Хадзиме не пинал ее и по-недоброму обращался с ней, она отчаянно цеплялась за него, в любопытстве, а теперь, она была кем-то сродни Юи, кем-то кого он любил как друга и спутника. Разве принятие Шии Хадзиме не приносит счастье Юи?
Мир для Хадзиме был словно тюрьма. Клетка, что препятствовала его возвращению в его родной город. Поэтому, ему было чрезвычайно тяжело принять людей и материи этого мира. В бездне, он отринул все ради возвращения, и нелегко будет изменить эти взгляды, заложенные в его разум, что кричала не прощать никого, кто встанет у него на пути. Но даже пусть и «испытывать эмпатию к другим» было сложно, он это все еще умел. Впоследствии, дорогие ему люди… Если это принесет счастье Юи и Шии, он не будет язвить и окажет помощь.
Хадзиме не был согласен со всеми словами Айко. Но даже так, его «учитель» читал ему «мораль», отчитывая. Мелочно воспринимать ее будет слишком по-детски. Ведь вместе с его буйством шанс раскрытия Хадзиме заметно повысится, разрастаясь в проблему, а вот стараться изо всех сил как ученик Айко сенсея будет в самый раз. Что бы он ни выбрал, он с самого начала понимал, что его когда-нибудь да приметят. Он был готов схлестнуться со всеми будущими неприятностями, он уже решил относиться к этому миру без всяческого уважения. Потому он не собирался особо светить своей силой.
После всего этого, он немного подумал над извинением, затем Хадзиме вновь взглянул на Айко.
— …Сенсей, что бы после этого не случилось, вы все еще останетесь моим учителем?
Что Хадзиме подразумевал, была ли она ему союзником или нет.
— Само собой.
Не мешкая ответила Айко на его слова.
— …Какое бы решение не взбрело в мою голову? Даже если результат не оправдает ожидания сенсея?
— Можно обойтись и без этого. Роль сенсея заключается не в выборе будущего для своих учеников. Я лишь помогу тебе с лучшим выбором. Нагумо-кун слышал разговор сенсея, так что я не буду отвергать твоего решения.
Хадзиме какое-то время посматривал на Айко, следя за тем, есть ли в ее словах ложь. Он намеренно придерживался таких взглядов, чтобы не проявлять враждебность по отношению к Айко. Убедившись, что ни лжи, не обмана в ее глазах нет, Хадзиме повернулся навстречу выходу. Юи с Шией сразу последовали за ним.
— На-Нагумо-кун?
Заметив такого Хадзиме, в панике воззвала Айко к нему. Он оглянулся, пожав плечами, отвечая, уже сраженный стилем «учителя» Айко.
— Брать на себя такую ораву из десятков тысяч противников.. Для этого мне понадобится время. Продолжайте разговор уже без меня.
— Нагумо-кун!
Лицо Айко засветилось на ответ Хадзиме. Он мог лишь усмехнуться на ее поведение.
— Совет лучшего «учителя», которого я когда-либо знал. Да, сюда вовлечены счастье девушек… Я вижу в этом лишь частичку поддержки. А пока что я просто вынесу тех парней снаружи.
Сказав это, он хлопнул Юи и Шию по плечу, еще раз развернув ступни и выходя из помещения. Юи с Шией оживились и маленькими шажками поскакали за ним.
Птах, дверь закрылась, захлопнувшие рот и поглощенные беседой Айко и Хадзиме, главы города, сразу же стали расспрашивать об общем положении Айко.
Айко, чьи плечи тряслись, все еще смотрела на дверь, откуда вышел Хадзиме. Ее лицо никакой радости за Хадзиме не выказывало. То, чем она с ним поделилась, были истинные ее чувства, то, что его дорога будет полна невзгод и печали.
Но, в конце концов, не