в какой-то мере ступила бы на порог их дома. Ланчбокс, притовленный собственноручно горничной с волосами золотого отлива… Когда он еще жил-поживал в Японии, таким мыслям он и внимания придать не мог.

… Нет, если заговаривать о коробочке с едой для обеда, приготовленной дланью девы ослепительной красоты, то такое со мной уже случалось… Причем приходило это от той, кто колючкой впилась мне в бок.

После возвращения на Землю, он пока не задумывался, какую жизнь будет вести, но образ поедания бэнто от Юи в школе пронзал все его тело жгучим теплом. Тогда-то ему припомнилось несколько давнее воспоминание…

Тогда Хадзиме закончил обедать в школе и собирался по своему обыкновению вздремнуть, когда он получил обед от Каори Ширасаки. Как и в день, когда их призвали, Хадзиме уступил сонливости, но Каори «немножечко насильно» пригласила его. Она улыбнулась, снова вызывая взрывную реакцию публики, как всегда, в своем репертуаре.

Хадзиме чуть ли не судорожно скукожился, пока он разделял с ней обед. Несомненно, отведать блюдо домашнего приготовления девушки, называемой Богиней Школы, это так… впрочем, он даже представить не мог, что станется с ним вне стен класса. Хоть Хадзиме ее и раньше останавливал, она выглядела такой одинокой. Заметив, как удрученно Каори положила свою коробочку с едой обратно, класс чуть ли не готов был умыться его кровью.

Ад разверзнулся перед ним, сделай он шаг вперед, отступи он назад – все равно провалишься в тартарары. В конечном счете, он ответил взаимностью на добрую волю Каори.

Ясно как божий день, Хадзиме помнил, как Каори глядела на него, пока он ел, весь покрытый холодным потом по понятным причинам.

Хадзиме почувствовал холодок, хладным насекомым, сползающим вниз по его позвоночнику в этот момент, и вернулся в настоящее, здесь и сейчас. Посмотрев в сторону, он нашел там Юи, с таким лицом, которого ни в манге сказать, ни пером описать.

— … Хадзиме, кто эта женщина?

— …

Его немного заботило то, что оно каким-то чудом все осознала. Тем не менее, извинения не действовали на одну из чудес света, под названием «женская интуиция». Извинения не прокатят. Как пить дать не прокатят. Ее возможности выяснения информации слишком уж страшны.

— …одноклассница, о которой я тебе рассказывал.

— Женщина, что привела тебя к падению?

— Ну, полагаю, если мы вернемся к корню проблемы, то можно и так сказать…

Услышав категоричность и возражения в ее голосе, Хадзиме с трудом собрал остатки мыслей, конструируя предложения в голове. Узрев Хадзиме насквозь, Юи в тихом тоне, с нейтральной интонацией в голосе:

— … ты даже ел блюда этой женщины?

— Ну, этим все и кончилось.

— … Вкус тебе понравился?

— Не особо помню вкус, но… наверное, да. Она славилась своими кулинарными способностями.

— … Теперь я вижу общую картину.

Джии, Джии — Юи впилась в него взглядом. Она наклонилась вперед, еще чуточку ближе, еще, глаза всё зафиксированы в одной точке.

— Юи…?

— Она знает о том Хадзиме, о котором я нет. Она кормила Хадзиме блюдами собственного приготовления. Неожиданно, но она прочно закрепилась в твоей памяти… Я завидую.

— К-какой прямой ответ. А вообще, стой. Почему ты подходишь так близко!

Хадзиме воззвал к рассудку Юи, держа ее за плечи, останавливая ее от приближения, ведь в таком положении она грозилась упасть на него. Однако до этого Юи поставила точку.

— Я заполню Хадзиме собой.

— Нет, нет, нет же! Все что произошло с Ширасаки тогда, всё это случайность, не более…

— … Не беспокойся. Больно не будет. Мы просто немного «передохнём».

— Но столько же раз я уже высказывался по этому поводу! Это слова мужчины, не женщины! И не очень адекватного мужчины, к тому же! Уважай себя чуточку больше, ты, эротическая Принцесса-кровопийца!

Мм — Юи сделала губы лодочкой, поторапливая Хадзиме поцеловать её.

— Не строй себе тот факт, что ты будешь высасывать мою кровушку всё время! Нет значит НЕТ! Я японец… — неразборчиво выговорил Хадзиме.

В нем еще жила искра гордости как мужчины. Подытоживая выше сказанное, даже без клыков, он продолжал бодаться и вставать поперек воли других. Может, где-то и существовал несгибаемый всея мужского рода, способный сбросить с себя вуаль соблазна этой женщины, но, по крайней мере, здесь таких не наблюдалось… Выше упомянутый человек-гордость мужчины, вряд ли мог относиться к такому сорту.

Первым делом очевидное — он уже принял ее в своем сердце, так что все его сопротивление, что самурай об стенку.

Хадзиме продолжал вести эту бессмысленную борьбу, раз Юи «атаковала» его в ванной месяцем ранее, но… ему еще предстояло многому научиться, чтобы переступить через ее линию атаки.

К примеру, когда она ему помогала в тренировке Восприятия Присутствия и Физического Восприятия.

Не в силах найти Хадзиме, кто прятался со всей серьезностью, принимая как должное то, что она выдерживала тьму Бездны одна все это время, на поверхность бурным ключом устремились ее истинные эмоции, и она захныкала: «Хадзиме~ Где же ты~». Увидев такое, Хадзиме сразу же перестал скрываться и разом появился.

В этом смысле, нельзя было посчитать этот случай за его поражение. Его настоящее поражение пришло позднее.

После тренировки Юи налегла на наступление, став чрезмерно избалованной в течение многих последующих дней. В итоге, она питалась за счёт Хадзиме неведомо сколько раз, выдавливая из него последний стон: «Ааах~!».

Когда они ходили на рыбалку, и он созерцал Юи, одевшей на себя ее купальный костюм, все оборачивалось еще одним его стоном: «Ааах~!».

С той первой ночи, когда они вместе искупались, совместная прогулка стала негласным правилом, к тому же он каждый раз проигрывал Юи, которая просила разрешения потереть ему спинку. Но она не останавливалась на «спинке». После всех мучений, вопль Хадзиме, «Ааах~!» вошел в привычку, следующей за ними по пятам.

Юи также постоянно сосала его кровь, всегда выпуская чарующую атмосферу. Его аханье превратилось в ежедневную процедуру, без которой не обходилось все «веселье».

Хадзиме всё боролся с каждым событием… До поры до времени…

По непонятным ему причинам с недавнего времени, его начали побеждать, а он оказывал все меньше и меньше сопротивления.

В этот раз, невидимая армия, что олицетворяла доводы Хадзиме, его гордость мужчины, была сокрушена цунами, смывшим его бесконечным напором рвения, любви и заботы, льющихся с Юи.

Ее окончательные слова прошлись по нему взмахом Святого Меча, сокрушающего Владыку Демонов. Она издала пылающий, страстный вздох.

— … Поцелуй. Всего разок. Пожалуйста.

— …

Ее взор был направлен на него, а в уголках глаз стояли слезы. Разглядев прямолинейность намерений его возлюбленной, и то, как она его умоляла, он потерял голову и лишился последних сил к сопротивлению, перестав дышать. Пока он в нерешительности и не мог отвергнуть предложение Юи, имеющей взломанное количество любовных характеристик, она не упустила этот шанс…

Ши, ши~

— Спасибо за угощение.

Понятное дело, звуки опустошенного мужчины,