ты не можешь взять Электрическое Поле (П. п в веб покрывающая молния) или Трансмутацию или еще что-нибудь, и в любом случае нас вытащить? В этот раз она разумно промолчала, поняв, что для него это очень важно. Ну и потому что она его любила, Юи неуклюже улыбнулась и попыталась придать Хадзиме уверенности.
— Д-да, это довольно круто.
— …
Хадзиме без лишних слов снял и эту руку тоже, отшвырнув подальше. Он ведь определенно не искал к себе жалости или сострадания. Не страшась ничего, он вытащил очередную руку из Хранилища (П.п мда, сколько там рук… глаза боятся, руки делают). На его губах заиграла улыбка, прям кричащая: «В этот раз, ты точно выпрыгнешь из чулков при виде этого величия!» — и активировал ее. Этот механизм превратил его руку в бур.
— Держись покрепче, Юи, моя окончательная форма! Все, что ты видела раньше, всего лишь вступительная часть. Приготовься умыться новыми эмоциями, когда ты вдохнешь вкус моей финальной руки!
Его постановка слов удручала все больше и больше, хотя сам он этого и не замечал. Он активировал и эту руку, вливая ману в третью модель этой «мужской коллекции истинных оружейных аксессуаров».
— Такова сила моего трансформирующего бура, пронзи небеса, бур!
Он триумфально окинул взглядом Юи, когда его рука-бур принялась вращаться. Ну естественно, уж в этот раз она будет под самым что ни на есть неизгладимым вчечатлением . Ну или такие мысли забегали по его черепной коробке.
— Прекрасно. Здорово, здорово. Ладно уже, ты можешь прекратить.
— …
В глазах Юи отчетливо читалась смешанная чуть ли не с горечью и извращенной формой жестокости доброе намерение, в ту секунду, когда она мягко сообщила Хадзиме, что все здорово.
Насколько Юи могла судить, все его новые предметы показали себя полностью никчемными. Только даже с этими словами, нельзя было предугадать, что таилось за завесой будущего, может на их пути и для них когда-нибудь найдется применение. Их звездный час еще обязательно настанет. Юи всем сердцем верила в это, конечно, лишь во благо Хадзиме, никого еще.
Однако, жалость Юи только прибавила трещин сердцу Хадзиме. Не говорите мне, что я совсем сбрендил от этой заманчивой иллюзии силы?
Какой бы правда не оказалась на самом деле, пуля не воробей, раз выпустишь — и не поймаешь. Наполовину сидя в лужице отчаяния и принимая мысленные целебные грязевые ванны, оптимистичный Хадзиме стал доставать остальные свои творения, рука за рукой, одна за другой. Были здесь и длань драконьей формы, выпускающая с кончиков пальцев водяные заряды, и такая была, что превращала его руку в Ганблейд Скволла (П. п. скажем привет последней фантазии https://www.youtube.com/watch? ... 2zbCI). Но каждый раз реакция Юи на этот рынок рук добивала его жалостливой улыбкой.
Наконец, Хадзиме обрушился на пол и стал яркой иллюстрацией «всхлипывающей тряпки». Юи тут как тут, похлопывала его по головке, приговаривая «Все в порядке, все хорошо». Она успокаивала его, пока он не пришел в чувство.
Что она имела в виду, приговаривая все эти телячьи нежности, в это Хадзиме решил не углубляться).
***
Поздной ночью, под покровом темноты, внутри тайной комнаты, чей вход был укрыт книжным стеллажом, одинокий силуэт над чем-то трудился.
-Наконец сделал, — мягко, почти что с материнской нежностью пробубнил Хадзиме. Перед ним сидела серебряновласая девочка. Любой с первого же взгляда мог определить, что она не человек. Там, где по идее должны располагаться уши, виднелись металлические прямоугольнички, отдаленно напоминающие антенны.
В ее сверлящих, металлических очах не теплилось ни капли жалости. И это вполне можно понять, ведь она являлась уборочным големом, что Оскар смастерил давным-давно.
И все же, ее черты очень уж были похожи на человеческие. Она носила темно-синее сплошное платье и белоснежный фартук. Ее волосы также украсил головной убор. Одним словом, горничная, какой ты себе ее можешь представить.
— Оскар. Это ведь потому ты так отошел от реальности, ибо мечтал воплотить ее в жизнь. И в этом заключается твоя ошибка. Вот только я обладаю знаниями, полученными из 2D мира. Ты сваял ее в таком сюрреалистичном ключе, почти достигнув пределов совершенства, и это было лишним… Такова раскрытая мной загадка, которую ты пытался найти в твоих извечных поисках прекрасного!
Победоносно прошептал про себя Хадзиме. Увидь его кто сейчас, наверняка бы передернулся от отвращения. Тем не менее, истина то, что в его страсти к горничной-голему горела искра жизни. В первый раз открыв для себя записи Оскара и его голема, он решил унаследовать непорочный дух Оскара, дух всевозможных наблюдений и эмпиристических элементов, и завершить им начатое. Хадзиме не покладая рук работал над ней, каждую ночь допоздна, предварительно проверяя, чтоб Юи этого не прознала. Он абсолютно точно заслужил несколько моментов славы от проделанной работы и своего собственного уровня ремесленного навыка после всех тех трудностей , через которые ему пришлось пройти.
Однако, пока он купался в лучах славы собственного рукотворства…
— …Нашла тебя, Хадзиме.
Свет заполнил посещение, когда он услышал знакомый голос, зовущей его по имени девушки. Для начала вскочив как ошпаренный, после он неподвижно застыл, немного погодя решившись-таки повернуться к Юи.
— Ю-Юи, какая встреча… А чего ты тут делаешь? Готов покляться, я все еще ощущаю твое присутствие в спальне.
— Мне стало интересно, куда ты деваешься кажду ночь. Захотелось узнать. Ты не только ускальзываешь благодаря Скрытию Присуствия, но еще же и оставляешь артефакт, имитирующий твое присутсвие. Я и подумать не могла, что здесь обнаружится секретная комната… Но к счастью, этот артефакт и оказал неоценимую помощь в твоем нахождении.
— Так ты мой артефакт обернула против меня же.
Хадзиме заскрежетал зубами, злясь на собственное легкомыслие. В это же время, Юи молча уставилась на горничного голема. Хадзиме виновато сглотнул. Он почувтвовал себя мужем, которого застали за изменой дорогой женушке.
— Хадзиме, раз тебе так нравятся наряды горничных, мог бы просто сказать мне, — тон ее не смог скрыть затаенную в голосе зависть. Похоже, она действительно завидовала этому неживому голему. Но она ведь все не так истолковала! Чтобы прояснить недоразумение, Хадзиме собирался объясниться.
— Юи, позволь мне высказаться. Вообще-то, нет у меня слабости к горничным нарядам. Все дело в искусстве.
— …Искусство?
-Правильно. Горничная, да еще и голем. Другими словами, голем-горничная, это же мечта любого мужчины. Эти два основополагающих элемента, упорядоченные вместе, это как раз-таки то, что делает искусство искусством. Просто горничная или просто голем, они по своей сути ничто по отдельности. Пусть у них и есть определенный шарм, только при объединении этих двух факторов получается подлинное произведение искусства и объект почитания мужчин всего мира.
Толкая эту речь, Хадзиме и сам не заметил, как все больше и больше входил во вкус. Юи со всей серьзностью его выслушала, и когда он закончил выступление, понимающе кивнула. «Я поняла»,